НЕТ ЗЛУ В СЕТИ

«...Брюнетные девочки бывают тоже красивые, яркие, но я была не туда, ни сюда. Недостаточно яркая, носик хоботком, полная, нескладная, глаза небольшие, ресницы короткие... Вот двоюродная сестра моя была такой яркой куколкой с огромными черными очами, черными кудряшками и коровьими черными ресницами... Правда, выросла не ахти. Как мне не хватало, чтобы кто-то считал меня красивой! ради справедливости надо сказать, что когда изредка кто-то так считал, то я с перепугу не знала, куда деваться: меня не учили быть девочкой. Это ужасно: не знать, собственно, как быть девочкой, как чувствовать себя красивой, как реагировать на комплименты.

И за всю жизнь не научишься, так и остается это, будто проглоченная и застрявшая в пищеводе, вросшая в пищевод кость.

У меня даже была в 16 лет теория, почему я не могу нравиться. Не помню, в чем она состояла. Но в меня влюбились сразу двое друзей. и я растерялась: куда теорию девать?

Вот я боюсь, что этих красивых детей кто-то испортит похвалой, а если бы мне почаще говорили, что я хорошенькая (пусть бы даже врали!), глядишь, детство и юность прошли бы по-другому. Ребенка нужно хвалить и поощрять, человек должен быть уверен в себе...»

«Ни фига себе, и ты туда же по тому же месту. Это ж старье 97-98 гг.» … «В тусовке все сплетничают за спиной, возникают мифы и фобии».

«Как меня, блин, раздражают сказки обо мне! Не тогда, когда они где-то на переферии, а когда мне их навязывают. И еще предлагают «задуматься», почему их обо мне сочинили. Вот я про тебя такое думаю, угадай, почему. А я откуда знаю?! Не я же сочиняла. Еще пасти чужих тараканов...

Скучно объясняться и вообще перестаешь понимать, ради чего. Но если это затрудняет каждую коммуникацию с конкретным человеком, раз проигнорируешь, второй раз обойдешься, но надоедает же..».

«Однажды в пионерлагере я ударилась и прошипела от боли слово «сссука». Я не знала этого слова, это было случайное сочетание звуков. Но девочки его знали. И стали наезжать на меня, что я ругаюсь матом. В «тихий час» вожатые пришли, чтобы повести меня фотографироваться на доску почета: я была самая примерная девочка в отряде. Но безжалостные девчонки настучали на меня: «Она недостойна, она ругается матом!» Вожатые с пониманием покивали и сказали: ну с кем не бывает. Я была безутешна. Для меня самыми страшными всегда были несправедливые обвинения. И я чувствовала себя виноватой, потому что не знала мата и не могла быть уверена, что не материлась! Детский рассудок метался между обидой за незаслуженный поклеп и чувством вины.

Меня сфотографировали, но при этом я умудрилась моргнуть. Когда папа приехал меня навестить со своим другом, я отвела папу в кусты и шепотом спросила: «Папа, сука — это мат?»

Мой папа — филолог. Он мне все объяснил про литературное слово. Я сразу успокоилась и тоже все объяснила девчонкам. Против авторитета папы они попереть не могли.

Но случай показателен. 1) я всегда в первую очередь чувствую свою вину 2) даже неосознанность поступка не снимает ответсвенности 3) всегда нужно время или авторитет, или дополнительный мотив для того, чтобы подтвердить невиновность.

Главное: в большинстве случаев невиновный человек просто не может оправдаться, и это тем вернее указывает на его невиновность. Ведь хорошо воспитанная девочка просто не знает матерных слов.

Знала бы — не было бы проблем».

«Тяжело признавать, что у меня депрессия. Месяца полтора уже. Без внешних поводов. Точнее, без достойных поводов, но с роскошными последствиями. Тяжелобольное состояние во сне и наяву. И тяжелые мысли и чувства. Сегодня, кажется, пик: заметили на работе.

Боюсь себя отпустить в это состояние, это может разрушить. Работаю над собой, работаю, а эта штука подтачивает, лишает смысла.

Это очень недостойное состояние, недостойное человеческого духа. А депрессия мне внушает, что нет никакого человеческого духа и, соответсвтенно, никакого достоинства.

Это надо пережить.

Такое чувство, то меня двое: я тону, меня засасывает вглубь, в мрак, и я же стою на берегу, вижу и подбадриваю, и стараюсь помочь выбраться. И нельзя броситься в воду, потому что тогда та, первая, потопит меня всю со страху. Хорошо, что у меня есть я — та, которая на берегу».

«Мы не в ссоре. Той, котора на берегу, не нравится тонуть, она не видит в этом смысла. Та, что тонет, тонет в собственном гибельном страхе. Склониться к ней невозможно: утянет. Можно только подавать пример, топать ножкой по бережку и намекать, что омута нет, а есть только берег.

Если тонуща сообразит, то мгновенно окажется на бережку и сольется с первой в экстазе. Но пока самые достоверные ощущения мне доставляет та, что тонет, а вторая упорно топчется по берегу и всячески намекает, что уже это дело проходила и убедилась, что ямы нет».

«Той, которая на берегу, не нравится. А второй это легче. Безусловно. Страх парализует. Ну и все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит... сама понимаешь.

Мне страшно было делиться этим состоянием, обнаруживать его для других (свою слабость выставлять и столкнуться с чужой беспомощностью). Когда осознала, что боюсь, что не хочу говорить, что нахожусь в борьбе, решила поступить наперекор страху и рассказала. О конкретном предмете моего состояния говорить пока бессымсленно, но если пойму, что просто боюсь говорить о нем — придется сказать и это».

«Когда реальность меня не слушается, я чувствую себя бессильной и начинаю на нее кричать и топать ногами, как раздраженный ребенок. Тогда про меня говорят: резкая, властная, требовательная. Вместо того чтобы сказать: глупая».

«Я очень четко помню и удар, и движение ногой. В последнее время мне все время трудно вставать, все время замороченные сны, тяжелые и трудно объяснимые».

«Элхард повел вчера нас в чайную на Курской. Какое волшебное место! Мечта ребенка (забиться в уголок или полазать по палатям), вообще таинственные норки, лесиницы, сидение на подушках, ароматы, свечи, рукотворные узоры-деревья. Целый мир с какими-то галереями и закутками. Очень уютно и красиво. Мы пришли с братом оба серые и опущенные (погода, самочувствие, настроение), а после чая морды раскраснелись, настроение подскочило! Гармония восстановилась.

В последний месяц я видела мучительные сны и страшно не высыпалась (последний час сна был отравлен ужасом, что щас придется вставать на работу). Сегодня я впервые проснулась сама в 8 и при этом выспалась, и ребываю по сию минуту в хорошем настроении, несмотря на низкое давление, начальство и противный дождь.

И никто меня во сне не бил.

Надо туда хоть раз в неделю наведываться».

«У меня сейчас депрессия, очень надо подвигаться для эндорфинизации организма, желательно в темпе вальса».

«Бывают дни, когда внезапно охватывает тоска, тревога, — казалось бы, без повода. Хотя нет — есть повод. Случайно увиденное лицо, которое так хотелось больше никогда не видеть. Случайно выхваченное обидное слово. Случайно всколыхнувшееся воспоминание.

Или неслучайно. Или именно в этот момент захотелось дать себе повод погрузиться в это подавленно-возбужденное состояние. Дать ему какую-то пищу.

Даже если это только к перемене погоды. Кто-то во мне хочет этой пищи. Осознать, пережить. Спросить себя: кому во мне это нужно? Завтра все будет по-другому».

«На это нужны силы. Есть дни, когда в силу вступают другие силы :))»

«:))) Роскошно. Паранойя делает успехи! Нет, милая, то лицо я увидела даже не вживую, и то содрогнулась».

«Это серьезный разговор. Знаю только одно правило: любить не получается у людей, которые чем-то напуганы. Ведь это сбой в естественном состоянии, и вызван он может быть только каким-то стрессом. Есть даже люди, вроде бы сознающие свою причину, но делающие извратные выводы, типа: ну вот, девчонки, я любила-страдала, а теперь не хочу, хочу быть свободно и пребывать в покое, поэтому любить не буду никого. Т.е. спрятаться еще глубже, а не пойти навстречу страхам. Это тако извращенный аналог сознательности».

«Если серьезно, то в душе - нет. А в той раздутой части «Я», которую я склонна называть психикой... ой, че там только нету! И главным образом деструктивного».

«В сознательном состоянии мне очень трудно сделать жест, который поставит «старшего мальчика» на место. Смачно «утереть сопли», как Вильварин, или тем более наехать. Огрызнуться могу. Исключение составляют исключительно редкие, но сладостные моменты бесконтрольной агрессии, в которые я могу ВСЕ. Вспоминаю с удовольствием, но повторить можно только под вдохновением.

Как-то мужик распускал руки на эскалаторе, и я ударила его каблуком, а он принялся возмущенно бурчать. У меня потемнело в глазах от злости, я обернулась и сказала: «Еще слово, и я тебя изувечу». И это была не просто угроза: у меня в голове уже была наготове команда: снять ботинок на высоком каблуке и бить его по роже. Убивать не собиралась, но собиралась калечить. И он все понял. Как ветром сдуло.

Страх перед мальчишками у меня и сейчас где-то в рефлексе. Вот вижу наглых подростков, и сердце екает. Но относительно недавно подняла таких в трамвае, тоже в порыве освобождающей злости: они нагло хохотали, сидя перед стоящими бабушками. Выглядело это так: я пробралась к ними и сказала: «А ну встань!», а бабульке приказала: «А вы садитесь». Запуганные старушка и тинейджер рокировались. Второго парня уже не решилась согнать. Итого посадила только одну старушку, а могла бы обеих. Девчонок молодых, наглых, агрессивных, впрочем, тоже побаиваюсь: школьный рефлекс, перебивающий доводы разума.

Нет ничего более препятствующего развитию, чем страх».

«(маленький манифест по примеру Меганы)

Я сужу о правильности мировоззрения, мнения, поведения и проч. по плодам их.

Если человека посторонние люди считают придурком, а я вижу, что он доволен своей жизнью и окружен людьми, которые тоже всем довольны, — значит, он не придурок: его мир — внутренний и вокруг него — гармоничен...»

«Пролазь, — скажет мне Бог, помогая пробраться в Рай через дырку в заборе. — Я-то в курсе, что ты по-своему старалась. На троечку вытянула. Вообще-то ты хорошая, но слишком много думаешь, отсюда гордыня и все такое. Давай я у тебя мозги заберу, и все будет как надо».

«Я Миришь. У Миришь нет мозга, одни резонаторы :) Спасибо и тебе за всю работу».

«Бывает неразделенная любовь. Бывает неразделенная неприязнь. И просто удивительно, на какие поступки способен человек как в первом, так и во втором случае.

1. На одной игре меня, никому не нужную, вдруг зарезали ножом на узкой тропке. Я чудом «выжила», и до конца игры мне не давал покоя вопрос: кому это было надо? После игры убийца нашелся. И рассказал, что ему меня «заказали». Автором заказа казалась девушка моего знакомого (с ним мы по игре взаимодействовали, но ее я даже в лицо не помнила, даже кажется, и не знала о ее существовании), которая всю игру просидела у костра, вообще не участвуя в игре. Единственное, за чем она подняла пятую точку, — заказать убийство моего персонажа.

Никакой игровой мотивации на это не было. Подумать только, она утрудилась предпринять единственное ролевое действие исключительно чтобы напакостить мне, маленькой, — зачем? — неизвестно. И главное, я только после этого стала худо-бедно, через раз ее идентифицировать.

2. На дне рождения моего приятеля С., где собирается туева куча народу, на меня внезапно начинает агрессивно наезжать какая-то девушка. Я сначала отшучиваюсь, потом удивляюсь и пытаюсь понять, кто она такая и что ей надо. Спросить неудобно, и я только смутно догадываюсь, что она, кажется, жена П., с которым я весьма поверхностно знакома. Имени ее я не помню, лицо тут же забываю. Однако через длительное время узнаю, что эта девушка (да, действительно жена П.) уже давно терпеть меня не может и при удобном случае поносит за то, что я все норовлю везде пострадать без спросу и привлечь к себе внимание. Особенно ее задел случай, когда после игры моя приятельница, которую собрались символически сжечь, попросила меня принять участи в шоу — ей одной было почему-то стремно — и мы вместе прикалывались у столба; мадам П. изошлась ядом на этот счет, возмущаясь тем, что я и тут выскочила показать себя (про просьбу она, конечно, не знала). И по сей день она продолжает оценивать мои действия и недействия.

И опять же — я ее даже не узнаю при встрече. А она-то!..

И таких случаев много. Какая-то девица делает мне обоюдоострый комплимент в стиле: как ты сейчас хорошо выглядишь, не то что тогда-то, тогда ты была такая и сякая; и остается предположить, что либо она дура и не умеет говорить приятные вещи, либо она хочет сказать мне неприятную вещь. А я не помню, как ее зовут, и только по напомненному «тогда-то» вспоминаю, при каких обстоятельствах мы встречались. Пожалуй, это неплохой материал для аутотренинга типа: «Я такая яркая женщина, поэтому у меня много завистников! Если на меня наезжают, значит, замечают!»
Надо ли знать врагов в лицо? Что надо отвечать на такие корки?

Я так и не поняла за всю свою жизнь.

Очень нелепо чувствую себя и грустно, когда понимаю: меня ненавидит человек, которого я даже не заметила».

«Ты мне глаза открыла. Так это заговор против нас, любимых! На самом деле поделом мне: иногда (иногда) сама чувствую раздражение в адрес популярных людей и дистанцируюсь от них. Конечно, до шпилек и сознательного террора надо еще докатиться, но все равно — это хороший повод задуматься, чем же я лучше таких вот дурочек...»

«Дорогие мужчины. Не хочет ли кто-нибудь вдруг помочь слабой, неопытной одинокой девушке (мне) подключить принтер? А то он стоит уже месяцами, и все никак не подключится сам.

Обещаю угостить чаем и даже некоторое время послушать речь о тонкостях подключения принтеров.

И заскриню-ка я комменты, чтобы координатами свободно обмениваться».

«КОНСТРУКТИВНЫЙ МУЖИК …

Никогда не пытается ставить друзей на одну доску с вами. А если пытается, горько раскаивается.

Когда у вас истерика, приносит валерьянку

Когда вы посылаетет его на фиг, никуда не идет и приносит валерьянку

Когда вы выбрасываетесь в форточку, ловит за задницу, лупит по заднице и приносит валерьянку.

Когда плачете, утешает и предлагает конструктивные решения, которые вас бесят, потому что вам просто надо на него поорать …»

«Посмотрела анонс к фильму «Пассажирка» Говорухина — по всему судя, слабый фильм. И по сюжету, и по диалогам, и по игре, и вообще.

Но я бы точно сидела в зрительном зале с зареванным платчком, потому что меня всегда трогает сюжет, где мужчина совершает безумство из любви.

Не говорит, что сходит с ума (говорить многие умеют), а совершает безрассудные поступки. Сбегает из-под ареста ради свидания, рвет стоп-кран поезда, чтобы вернуться к оставленной женщине, срывается в Тьмутаракань, чтобы найти, пробирается в стан врага, чтобы накормить хлебом голодную, на последние деньги покупает миллион алых роз, чтобы выразить чувство...

Видимо, отчасти в этом заключается для меня романтика. Не как константа отношений, а как характерный показатель в острой ситуации.

В интересы, что ли, занести».

«Так и скучному деляге может внезапно понравиться другая женщина. Все мы в душе романтики :)

Но с делягой скучно (и лучше бы ему понравился кто-то другой, наконец!), а с этим хоть сердце замирает!

В общем, я лично за преданность и постояноство, которые выражаются в том, что человек может пойти на _крайние_ поступки ради меня. Не чтобы сделать жест романтический, нет, а вот... поступок».

«Сегодня пришла в дом к своей знакомой, у нее двое детей. Старшая девочка, младшеклассиница, пришла домой — мать тут же вышла ее обнять и поцеловать. Девочка расстроена: пошла в музыкальную школу на занятие и перепутала, зашла в общеобразовательную школу. В результате опоздала на урок.

Мать говорит:

— Ну тебе не очень ругали? Нет? Ну вот и хорошо, и не расстраивайся!

Обычная, нормальная реакция.

А меня, знаете, эта сцена поразила. Вот так надо встречать ребенка: обнять, поцеловать, утешить, если постигла неудача. Чтобы он приходил в дом, зная, что его не будут ругать за ошибки. Чтобы он мог доверить родителям все.

Я остро почувствовала, как мне не хватало этого в детстве. Сколько кошмарного, непоправимого в моей жизни не было бы, если бы было это».

«А вот я думаю, что как раз дело в базе. То есть я просто даже уверена. Если мама настолько принимает ребенка, то у него уже закладывается «внутренняя мама». Человек способен сам себя поддержать, сам себя вытянуть за волосы из болота. В общем-то в этом одна из целей материнства, которой твой мама вполне достигла: дочь получила достаточную поддержку в детстве, чтобы и дальше в жизни находить в ней опору, даже если осталась одна. Что, конечно, не значит, что человеку не приходится иногда тяжело и не случаются с ним какие-то плохие вещи. Просто он имеет силы к преодолению, не ломается».

«Спасибо, Лазь... Иногда мне кажется, что я как Мальчиш-плохиш, готова поглощать любовь целыми банками и корзинами. И все мне мало».

«http://eldarmurtazin.livejournal.com/384852.html

Не знаю, что еще можно сделать — нужно найти человека, нельзя так оставлять. Здесь его описание.

Черт, черт, черт. Подонки».

«metaloleg: и ты купилась на эту чушь. Блин, как легко разводить людей именно на таком, святом.

mirish: Вот знаешь, Олег,я ничего невозможного в ситуации такой не вижу. И если напишу в ЖЖ. что ыб свидетелем такого случая, ты мне не поверишь?

metaloleg: Тебе поверю Но автору исходного поста давно завравшемуся по жизни — никогда».

«У меня была очень интерсная программа — я всех звала в Новый Свет, и _очень много_ людей в это замено поиграли. Кроме нее.

Неприличным, Влад, я считаю то, что она, будучи моей хорошей знакомой, изложила свои «впечатления» публично. Не выяснив со мной предварительно. Это, Влад, и называтся наезд. Так не поступают с хорошими знакомыми. Когда я ей сказала, что сделай то же самое, ее бы это задело, она ответиал, что это мои домыслы. Вот я тоже излагаю свои впечатления, самые свежие и яркие. И свое возмущение.

Я не люблю, когда мне интеллигентно хамят. И не собираюсь вести себя прилично, в твоем понимании, то есть глотать обиду».

«mirish: Когда бывает трудно понять — задают вопрос и удовлетворяются ответом. А данный субъект не удовлетворился ни одним ответом. Он продолжал настаивать на своем и учить жить людей, которые объяснили ему, почему они не могут уделить внимание каждому желающему. И называл эти объяснениями _оправданиями_. Чувствуете разницу?

Нет, этот человек хотел не понять. Он хотел обвинить. И ему неважно было, что скажут в ответ».

«mirish: Видишь ли, Антох, я не являюсь оппонентом данного субъекта. Я просто не вижу в нем никаких способностей к натоящему диалогу, вижу полный неадекват. У себя в дневнике я написала о поведении третьего лица, с которым не собираюсь ни знакомиться, ни вступать в дискуссии, — написала так, как считаю нужным. Не прибегая к формальной корректности, которая маскирует неуважение к собеседнику и обвинения, как это делает serafim.

А люди, которые оппонировали ему на мельничном форуме, держались в рамках корректности вполне.

Некорректно поступил человек, котоырй пришел ко мне в дневник, чтобы наеписать, что я «брызжу слюной» на его счет и обвинил модераторов форума (которые-то были с ним архикорректны) в намеренной зловредности по отношению к нему и действий в мою пользу. Я уважаю правила зеленого форума и не стала высказываться там; не потерла и его ссылки даже здесь; но играть по правилам, извини за прямоту, откровенного психа, и вежливо с ним дискуссировать не стану.

Странно, что тебя вводит в заблюдение формальная корректность человека, котоырй обращается на Вы и одновременно вытирает о собедника ноги, странно, что ты не видишь: человек не вполне здрав, мягко скажем. Я сочувствую нездоровым людям, но не тогда, когда они агрессивны.

kurumo_: Лена, ну я же тебя знаю столько лет!

По твоему мнению я и сам часто «не способен к диалогу», особенно если диалог ведется не по твоим правилам.

По мне так человек держал себя на Мельничном форуме корректно, ты почитай, он после каждого поста пытался прощаться, закончить, фразами «Удачи!» и так далее.

Ты, на мой взгляд,использовала удачную тему, чтобы выразить свое мнение по данному вопросу, чрезмерно эмоционально сгустив краски в первом посте. Исходная тема на Мельничном, не вызывает такой эмоциональной реакции, как твоя. Ну хорошо,сама тема тебя задела, но человек который ее поднял не при чем. Чего такого особенного он захотел? Да будь я на его месте, вышел из себя гораздо раньше. А переход на личности, установка диагнозов-это просто стыдно. «Я сочувствую нездоровым людям»... Ага, доктора-психологи, и я им сочувствую, но сам диагнозы не ставлю. Удивительно, как это ты настолько чувствительна к «оскорблениям» в твой адрес, не желаешь видеть что вы не сумели выдержать приличные рамки беседы.

***

И позиция — «Я его в СВОЙ дневник не приглашала», чрезвычайно спорна! Тогда печатай закрытую тему! А то сперва наехать на человека публично (а ЖЖ это публичный момент) и удивляться, как это он,хам, посмел в эту открытую публичную тему написать, тем более, что его в эта тема касается. Понимаю,она бы его НЕ касалась. Именно твой пост заметно «прославил» вполне себе неврачную тему на «Мельничном» форуме.

***

Кстати, обсуждение на форуме «Мельницы» долго шло вполне форматно с обеих сторон. Ошибка была в том, что началась именно «обсуждение», что высказав позицию, человек не смог спокойно «уйти» с темы, хотя попытки делал постоянно. Мне кажется нужно так: задал вопрос-получил ответ у Седого-прокоментировал,попрощался (закрыли тему)

mirish: Антох, я тебя тоже много лет знаю и поэтому не сильно удивляюсь твоей реакции.

Ты обрати внимание, что некорректным его поведение на форуме сочла не я, а ОБА модератора. Для большиснтва читавших очевидно, что человек прикрывается вежливостьью, при этом занимая позицию сверху, и плевать он хотел на то, то ему возразят. Это не собеседник. он пришел назидать и обвинять. А тебя вводит в заблуждение форма. Я сейчас тоже напишу ему «Удачи» — наверное, ты тоже на это купишься? Модераторы — люди опытные, они этого наелись за годы работы выше крыши, хорошо знакомы с подобными типажами поведения.

«Ошибки», как ты думаешь, никакой с его строны не было, была предсказуемая реакция человека, который должен оствить за собой последнее слово. Он не мог не продолжить этот флейм — с ним же не согласились.

Я — как уже сказала — даже не собираюсь играть в корректность. И скрывать, что считаю человека нездоровым. И мне не стыдно: это мое мнение, которое я могу высказать публично. Это не мой знакомый, не мой собеседник, я не испытываю к человеку, который лицемерит и прикрывает агрессию вежливыми расспросами, уважение. Я вправе назвать вещи своими именами, без лжи. И давай на этом закончим в моем дневнике. В котором, кстати, есть правила — ими данный товарищ тоже пренебрег.

Это моя позиция, в своем дневнике ты можешь дать ссылку на эту историю и пожалеть вежливого и корректного беднягу, которого затравила злая Миришь :)

Кстати, Антон, заметь, что ты уже сам переходишь на личности в публичном обсуждении («Я тебя столько лет знаю, и ты такая и такая...»).

По этой причине, при всем уважении к тебе, я делю на десять то, что ты сам пишешь о нормах дискуссий в интернете.

И по этой же причине замораживаю ветку. Обрати на это внимание, пожалуйста...

Удачи ;)»

«Жизнь не по лжи в искусстве, наверное, невозможна. На сцене ложь неизбежна. И не только потому, что ты лицедействуешь, т.е. законным образом представляешь персонаж, а не себя (это понятно, зритель сознательно идет за иллюзией); а потому что артист должен себя самого представлять перед публикой как персонаж. Т.е. понятно, если я на сцене играю Пьерро, и Пьерро плачет, зритель сознает, что плачет Пьерро, а не я, здесь действует негласная договоренность, обмана нет. Но артисту приходится притворяться и лгать именно от свего лица, как человеку. Он не должен показать, что его мучает боль; что у него плохое настроение; что он боится и т.д. Публика пришла не за этим. Независимо от того, играет от кого-то или просто держит конферанс, — он притворяется, он неискренен. Зрители заплатили деньги и пришли отдыхать не для того, чтобы наблюдать искренние чувства человека, вышедшего на сцену (хотя некоторые умудяются и из искренних чувств устроить шоу, это особый вид лицемерия).

И, дальше, эта ложь не ограничивается сценой, переносится на жизнь. Потому что и сойдя со сцены, артист не имеет права разглашать, каково ему там стоялось. Можно пожаловаться на звук-декорации и т.п., но о своих личных обстоятельствах рассказывать — моветон. Если бы речь шла только об имидже счастливого и уверенного в себе человека (чтоб коллеги и журналисты не сожрали, чтобы не восприняли как неудачника, короче, ради самолюбия) — это еще можно было бы поставить в упрек, и с этим можно было бы бороться как со злом. Но в большей степени это делается ради зрителя: чтобы зритель не узнал и не почувствовал себя дискомфортно — я, мол, сидел 2 часа, наслаждался, а человек, оказывается, только что мать родную схоронил. Не породить в зрителе чувства неловкости. Т.е. получается, что и за сценой артист продолжает работать на зрителя.

И дальше, и дальше... публичная личность вынуждена быть неискренней: умалчивать, сдерживаться в публичных высказываниях, — не давать повода для сплетен, для передергиваний, — это как минимум. Общаться с людьми, с которыми не хочется общаться (если ради реноме, это опять же еще истребимо как грех; а если ради того, чтобы не сочли высокомерным, чтобы не обидеть невниманием, — то уж что тут сделаешь?). Спросят о коллеге — не скажешь правды: корпоративная этика.

Постоянная необходимость быть в форме, казаться успешным, хорошо одетым, соответсвующим имиджу даже на улице, где тебя могут случайно встретить поклонники. Это не только от самолюбия, но и необходимость самообороны, соблюдение имиджа проекта (театра, группы), в котором работаешь.

Я, повторюсь, не говорю уже о таких вещах, как агрессивная и сознательно лживая работа на имидж, это уже от Лукавого, тут вообще беспредел. Не говорю о сознательной и злонамеренной лжи. Я говорю о минимуме лжи, тех жертвах, которые артист приносит с необходимостью. Даже если у него имидж искреннего рубахи-парня: вот умер у него кто-нибудь, ведь не будет он полтора часа на сцене искренне рыдать, придется взять себя в руки и изобразить вовлеченность в действо.

Притворство ведет к тому, что начинаешь верить в собственную ложь (иногда это спасительно — притворился спойоныйм — успокаиваешься), в том числе ради успокоения совести. Но есть ложь, которая не перестает быть ложью от этого. И такое врастание лжи приводит зачастую к сильной деформации личности, к отчуждению от самого себя, к чужой какй-то жизни, в которой себя уже не узнаешь, к отчаянию.

В публичной жизни любой человек вынужден притворяться и лгать, но у артистов это все как-то особенно изощренно — размывается граница между жизнью и сценой. «Театр» Моэма как он есть.

И так это печально, и так вредно для души, что просто караул...»

«Я умею контролировать процессы и людей, да.

Меня не ломает, например, чуть не по часам отслеживать перемещения в пространстве знакомого, который утратил самоконтроль и никак не может добраться даже до психиатра: чтобы он вышел из дома и дошел до пункта назначения, и взял справку там, и там, и там, и воремя туда, а потом вовремя сюда, и не забыл то-то и то-то.

Меня не ломает руководить двумя проектами и участвовать в третьем, о нет, что вы!

И по 10 раз отвечать каждому из 15 учеников на вопрос: «А что, это правда делается животом?» И многое, многое другое.

Но в какой-то момент появляется мечта.

Собрать всех в один большой дом. Так ведь легче за всеми уследить, правда?

И поджечь.

А самой исполнять вокруг ритуальный танец.

А потом долго и спокойно спать.

И все это не со злости, нет! Просто так ведь проще все проконтролировать».

«Ведь в этом случае проще всех собрать в одном доме и поджечь :) Это вторая моя мечта».

«… Все чего-то боятся, что их НЕ ТАК ПОЙМУТ, когда на они скажут ТАК, КАК ЕСТЬ: «Девушка, вы мне нравитесь, можно с вами познакомиться в надежде на отношения?». Или боятся что их примут за «одного из», хотя непонятно, не состоит ли общество так называемых фанатов из ряда людей, которые вот также боятся, что их неправильно поймут.

Если что-то и изматывает меня как публичную личность, то, в частности, это. Хочется от мужчин каких-то нормальных деклараций, а то на что вообще отвечать-то? «Мне нравится ваше творчество!» — «Спасибо, что вам нравится мое творчество, приходите на концерты, до свидания»?

После чего человек получает для себя очередное подтверждение, что другой диалог с «публичной женщиной» невозможен. А я убеждаюсь в том, что я в принципе могу быть интересна только с расстояния зрительских рядов.

Миришь в ярости. Ленка в печали».